Минобороны в годовщину начала Великой Отечественной войны опубликовало на своем сайте более 100 страниц рассекреченных воспоминаний советских военачальников, говорится в сообщении ведомства. Документы из рассекреченных фондов Центрального архива Минобороны включают ответы командующих округами, армиями, командиров корпусов и дивизий на пять ключевых вопросов, подготовленных Военно-историческим управлением Генштаба Советской Армии.

"В ответах советских командиров содержится исчерпывающая информация о ходе развертывания войск Прибалтийского, Киевского и Белорусского особых военных округов по "Плану обороны государственной границы 1941 года" и степени готовности оборонительного рубежа по линии государственной границы к началу войны", — отметили в ведомстве.

Группа Покровского.

РИА Новости / Илья Питалев
Среди опрошенных были маршал Иван Баграмян, генерал-лейтенанты Собенников и Деревянко, ряд других военачальников. Их ответы позднее легли в основу фундаментальных научных трудов по Великой Отечественной войне.

Недооценка угрозы.

"Однако у меня сложилось убежденное мнение в том, что командование округом недооценивало надвигающуюся угрозу и ко многим разведданным относилось с недоверием", — пишет он.

По словам Деревянко, данные о времени начала войны со стороны Германии, добываемые разведкой, поступали в штаб округа с первых чисел июня. Причем за три-четыре дня до начала войны в них указывалась не только точная дата, но и вероятный час атаки противника.

Неожиданная война.

"Личный состав тяжелого артиллерийского полка, двигавшийся по железной дороге 22 июня, прибыв на станцию Шауляй и увидев бомбежку наших аэродромов, считал, что начались маневры", — вспоминает он.

По словам Собенникова, даже в ночь на 22 июня он лично получил приказание от начальника штаба фронта Кленова в весьма категорической форме — к рассвету 22 июня отвести войска от границы. Однако категорически отказался его выполнить и солдаты остались на позициях.

Рассказал генерал и о разгроме 48 дивизии. По словам Собенникова, она выступила из Риги и "двигалась с музыкой к границе", не зная об угрозе.

"Эта хорошая дивизия в районе Райсейняй, не зная, что война началась, подверглась атаке с воздуха, а также прорвавшихся войск немцев, понесла большие потери и была разгромлена, не дойдя до границы", — пишет он.

Для более полного и объективного изложения событий начального периода Великой Отечественной войны 1941-1945 годов были сформулированы вопросы, относящиеся к периоду развертывания войск Прибалтийского, Киевского и Белорусского особых военных округов по «Плану обороны государственной границы 1941 года» накануне Великой Отечественной войны.

"Личный состав тяжелого артиллерийского полка, двигавшийся по железной дороге 22 июня, прибыв на станцию Шауляй и увидев бомбежку наших аэродромов, считал, что начались маневры", — вспоминает он.

По словам Собенникова, даже в ночь на 22 июня он лично получил приказание от начальника штаба фронта Кленова в весьма категорической форме — к рассвету 22 июня отвести войска от границы. Однако категорически отказался его выполнить и солдаты остались на позициях.

Рассказал генерал и о разгроме 48 дивизии. По словам Собенникова, она выступила из Риги и "двигалась с музыкой к границе", не зная об угрозе.

"Эта хорошая дивизия в районе Райсейняй, не зная, что война началась, подверглась атаке с воздуха, а также прорвавшихся войск немцев, понесла большие потери и была разгромлена, не дойдя до границы", — пишет он.

Было выделено пять основных вопросов:

1. Был ли доведен до войск в части их касающейся план обороны государственной границы. Если этот план был доведен до войск, то когда и что было сделано командованием и войсками по обеспечению выполнения этого плана.

2. С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто для обороны границы до начала военных действий.

3. Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидающимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня. Какие и когда были отданы войскам указания во исполнение этого распоряжения и что было сделано.

4. Почему большая часть артиллерии корпусов и дивизий находилась в учебных лагерях.

5. Насколько штаб части был подготовлен к управлению войсками и в какой степени это отразилось на ходе ведения операций первых дней войны

Задания были разосланы командующим округами, армиями, командирам корпусов, дивизий, осуществлявшим управление в первые дни войны.

Поступившие в адрес Военно-исторического управления материалы за авторством известных советских военачальников были тщательно изучены и проанализированы и легли в основу фундаментальных научных трудов, описывающих ход Великой Отечественной войны с точки зрения военных специалистов.

ДЕРЕВЯНКО КУЗЬМА НИКОЛАЕВИЧ
генерал-лейтенант

В 1941 г. — заместитель начальника разведывательного отдела штаба Прибалтийского особого военного округа (Северо-Западного фронта)

«Группировка немецко-фашистских войск накануне войны в Мемельской области, в Восточной Пруссии и в Сувалкской области в последние дни перед войной была известна штабу округа достаточно полно и в значительной ее части и подробно.

Вскрытая группировка немецко-фашистских войск накануне военных действий расценивалась разведотделом [штаба округа] как наступательная группировка с значительным насыщением танками и моторизованными частями.»
«Командование и штаб округа располагали достоверными данными об усиленной и непосредственной подготовке фашистской Германии к войне против Советского Союза за 2-3 месяца до начала военных действий.

Начиная со второй недели войны большое внимание уделялось организации отрядов, направляемых в тыл противника с целью разведки и диверсий, а также организации разведывательных радиофицированных групп в тылу противника и радиофицированных точек на территории, занимаемой нашими войсками, на случай вынужденного их отхода.»

«В последующие месяцы информация, получаемая от наших групп и отрядов, работающих в тылу противника, все время улучшалась и представляла большую ценность.

Докладывалось о наблюдаемом лично сосредоточении немецко-фашистских войск в приграничных районах, начиная с конца февраля месяца, о проводимых немецкими офицерами рекогносцировках вдоль границы, подготовке немцами артиллерийских позиций, усилении строительства долговременных оборонительных сооружений в приграничной полосе, а также газо и бомбоубежищ в городах Восточной Пруссии.»

СОБЕННИКОВ ПЕТР ПЕТРОВИЧ
генерал-лейтенант

В 1941 г. — Командующий войсками 8-й Армии Прибалтийского особого военного округа
(Северо-Западного фронта)
«Насколько неожиданно для подходивших войск началась война можно судить например по тому, что личный состав тяжелого артиллерийского полка, двигавшийся по железной дороге на рассвете 22 июня, прибыв на ст. Шауляй и увидев бомбежку наших аэродромов, считал, что «начались маневры».
А в это время уже почти вся авиация Прибалтийского военного округа была сожжена на аэродромах. Например, из смешанной авиадивизии, долженствовавшей поддерживать 8 Армию, к 15 часам 22 июня осталось 5 или 6 самолетов СБ.»
«...около 10-11 часов 18 июня я получил приказание вывести части дивизий на свои участки
обороны к утру 19 июня, причем генерал-полковник Кузнецов [Командующий войсками ПриОВО]

Рассекреченные документы о первых днях войны: директивы народного комиссариата обороны (НКО) СССР (в том числе копию директивы № 1 от 22 июня 1941 года), приказы и донесения командиров воинских частей и соединений, приказы о наградах, трофейные карты и указы руководства страны.

22 июня 1941 года из Москвы была передана директива народного комиссара обороны СССР Семена Тимошенко. За несколько часов до этого солдаты 90-го пограничного отряда Сокальской комендатуры задержали немецкого военнослужащего 221-го полка 15-й пехотной дивизии вермахта Альфреда Лискова, который вплавь пересек пограничную реку Буг. Он был доставлен в город Владимир-Волынский, где на допросе рассказал, что на рассвете 22 июня немецкая армия перейдет в наступление на всем протяжении советско-германской границы. Информация была передана вышестоящему командованию. ​

Текст директивы:

«Командующим 3-й, 4-й,10-й армий передаю приказ наркома обороны для немедленного исполнения:

1. В течение 22-23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО (Ленинградский военный огруг. — РБК ), ПрибОВО (Прибалтийский особый военный округ, преобразован в Северо-Западный фронт. — РБК ), ЗапОВО (Западный особый военный округ, преобразован в Западный фронт. — РБК ), КОВО (Киевский особый военный округ, преобразован в Юго-Западный фронт — РБК ), ОдВО (Одесский военный округ — РБК ). Нападение может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.
3. Приказываю:

• ​в течение ночи на 22 июня 1941 года скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
• перед рассветом 22 июня 1941 года рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
• все части привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов.

​Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить».

Директива подписана командующим войсками Западного фронта Дмитрием Павловым, начальником штаба Западного фронта Владимиром Климовских, членом Военного совета ЗапОВО Александром Фоминых.

В июле Павлов, Климовских, начальник связи Западного фронта генерал-майор Андрей Григорьев, командующий 4-й армией генерал-майор Александр Коробков были обвинены в бездействии и развале управления войсками, что привело к прорыву фронта, и приговорены Верховным судом СССР к расстрелу. Приговор привели в действие в июле 1941 года. После смерти Сталина были реабилитированы.

Текст приказа:

«Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО.

22 июня 1941 года в 4 часа утра немецкая авиация без всякого повода совершила налет на наши аэродромы вдоль западной границы и подвергла их бомбардировке. Одновременно в разных местах германские войска открыли артиллерийский огонь и перешли нашу границу.

В связи с неслыханным по наглости нападением со стороны Германии на Советский Союз приказываю...» <...>

<...> «Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу.

Впредь до особого распоряжения наземными войсками границу не переходить.

Разведывательной и боевой авиации установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск». <...>

<...> «Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить основные группировки его наземных войск. Удары авиации наносить на глубину германской территории до 100-150 км.

Разбомбить Кенигсберг (сегодня Калининград. — РБК ) и Мемель (военно-морская база и порт на территории Литвы. — РБК ).

На территорию Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать».

Подписи: Тимошенко, Маленков (Георгий Маленков — член Главного военного совета РККА. — РБК ), Жуков (Георгий Жуков — начальник Генерального штаба Красной армии, заместитель народного комиссара обороны СССР. — РБК ).

«Тов. Ватутину (Николай Ватутин — первый заместитель Жукова. — РБК ). Румынию бомбить».

Трофейная карта «План Барбаросса»

В 1940-1941 гг. Германия разработала план нападения на СССР, предполагающий «молниеносную войну». План и операция были названы в честь короля Германии и императора Священной Римской империи Фридриха I «Барбаросса».

Из краткой боевой истории 158-го истребительного авиаполка с описанием подвигов младших лейтенантов Харитонова и Здоровцева

Первыми солдатами, которым во время войны присвоили звания Героев Советского Союза, стали летчики Петр Харитонов и Степан Здоровцев. 28 июня на своих истребителях И-16 они впервые за время обороны Ленинграда применили против немецких самолетов таранные удары. 8 июля им были присвоены звания.

Схемы действия Харитонова

После войны Петр Харитонов продолжил службу в ВВС. В 1953 году окончил Военно-воздушную академию, с 1955 года ушел в запас. Жил в Донецке, где работал в штабе Гражданской обороны города.

Схема действия Здоровцева

После получения 8 июля 1941 года звания Героя Советского Cоюза Здоровцев ​9 июля вылетел на разведку. На обратном пути в районе Пскова он вступил в бой с немецкими истребителями. Его самолет был сбит, Здоровцев погиб.

Западный особый военный округ. Разведсводка № 2

22 июня 1941 года 99-я стрелковая дивизия стояла в польском городе Перемышль, который одним из первых оказался захвачен немецкими войсками. 23 июня частям дивизии удалось отбить часть города и восстановить границу.

«Разведсводка № 2 штадив (штаб дивизии. — РБК ) 99 лес Боратыче (село в Львовской области. — РБК ) 19:30 22 июня 1941 года

Противник форсирует реку Сан (приток Вислы, протекает по территории Украины и Польши. — РБК ) в районе Барич, занял Стубенко (населенный пункт на территории Польши. — РБК ) до батальона пехоты. До батальона пехоты занимает Гуречко (село на территории Украины. — РБК ), мелкие конные группы в 16:00 появились в Крувники (населенный пункт на территории Польши. — РБК ). В 13:20 противником занят госпиталь Перемышль неустановленной численностью.

Скопление до полка пехоты на противоположном берегу реки Сан в районе Вышатьце. Скопление пехоты /мелких групп/1 км южнее Гуречко.

16:00 до дивизиона артиллерии вело огонь из района Дусовце (село на территории Польши. — РБК ). До трех дивизионов артиллерии крупных калибров в 19:30 вело огонь по м. Медыка (село на территории Польши. — РБК ) из районов Майковце, Дуньковичкй, Выпатьце.

Выводы: на фронте Грабовец-Перемышль свыше одной ПД (пехотная дивизия. — РБК ), усиленной артиллерией/ неустановленной численности.

Предположительно главная группировка противника на правом фланге дивизии.

Необходимо установить: действие противника перед правым [неразборчиво] дивизии.

Отпечатано в 5 экземплярах».

Подписи: начальник штаба 99-й стрелковой дивизии полковник Горохов, начальник разведотдела капитан Дидковский.

К годовщине начала Великой Отечественной войны на сайте Министерства обороны появился раздел, в котором можно познакомиться с уникальными свидетельствами очевидцев.

В 1952 году специальная группа при Военно-историческом управлении Генерального штаба Советской армии начала работу над описанием событий Великой Отечественной войны.

Те, кто командовал в начале войны округами, армиями, корпусами и дивизиями, получили список из пяти вопросов. Военачальников, в частности, спрашивали, почему в июне 1941 года большая часть артиллерии корпусов и дивизий находилась в учебных лагерях, насколько штаб их части был подготовлен к управлению войсками и в какой степени это отразилось на ходе ведения операций первых дней войны.

• Министерство обороны Российской Федерации

Теперь часть этих, ранее засекреченных, исторических документов стала доступна пользователям интернета.

Несмотря на по-военному сухие формулировки, которыми высшие офицерские чины описывают события 22 июня 1941 года, возникает ясное представление о том, что им пришлось пережить в первые дни немецкого вторжения.

Пётр Собенников, в 1941 г. — командующий войсками 8-й армии Прибалтийского особого военного округа (Северо-Западный фронт):

«Насколько неожиданно для подходивших войск началась война, можно судить, например, по тому, что личный состав тяжёлого артиллерийского полка, двигавшийся по железной дороге на рассвете 22 июня, прибыв на ст. Шауляй и увидев бомбёжку наших аэродромов, посчитал, что начались манёвры.

А в это время уже почти вся авиация Прибалтийского военного округа была сожжена на аэродромах. Например, из смешанной авиадивизии, которая должна была поддерживать 8-ю армию, к 15 часам 22 июня осталось 5 или 6 самолётов СБ».

Внезапность нападения привела к тому, что в первые часы война воспринималась частью командиров просто как провокация, на которую не стоит поддаваться:

«На провокацию не поддаваться, по самолётам не стрелять! … Немцы кое-где начали вести бой с нашими погранзаставами.

Это очередная провокация. На провокацию не идти. Войска поднять по тревоге, но патронов на руки не давать».

Документы дают представление и о личном мужестве командного состава в самые тяжёлые часы войны.

Николай Иванов, в 1941 г. — начальник штаба 6-й армии Киевского особого военного округа (Юго-Западный фронт):

«...Было принято решение замазать знаки на танке грязью и двигаться по дороге на Смела днём с закрытыми люками вместе с немецкими машинами, которые изредка проходили по дороге. Эта маленькая хитрость удалась, и мы днём двигались от Звенигорода на Шполу, причём немецкие регулировщики давали нам дорогу.

Надеясь и в дальнейшем безнаказанно двигаться с немцами, мы выехали на дорогу, идущую от м. Смела на Черкассы. Танк дошёл по дамбе до взорванного моста, но был обстрелян немецкой артиллерией зажигательными снарядами, при развороте сполз с дамбы и наполовину затонул. Вместе с экипажем мы вышли из танка и через час, перейдя болото, соединились со своими частями на участке 38-й армии».

Михаил Зашибалов, в 1941 г. — командующий 86-й стрелковой дивизией 5-го стрелкового корпуса 10-й армии Белорусского особого военного округа (Западный фронт):

«Начальнику штаба дивизии я приказал связаться с пограничными комендатурами и заставами и установить, что делают немецко-фашистские войска и что делают наши пограничные комендатуры и заставы на Государственной границе СССР.

В 2 часа 00 минут начальник штаба дивизии доложил сведения, полученные от начальника Нурской пограничной заставы, что немецко-фашистские войска подходят к реке Западный Буг и подвозят переправочные средства.

После доклада начальника штаба дивизии в 2 часа 10 минут 22 июня 1941 года я приказал подать сигнал «Буря 2», поднять стрелковые полки по тревоге и выступить форсированным маршем для занятия участков и районов обороны.

В 2 часа 40 минут 22 июня я получил приказ вскрыть пакет командира корпуса, хранящийся в моём сейфе, из которого мне стало известно, что я должен поднять дивизию по боевой тревоге и действовать согласно принятому мной решению и приказу по дивизии, что мною и было сделано — по моей инициативе на час раньше».

На данный момент в разделе сайта Минобороны «Так начиналась война» представлены развернутые показания семерых военачальников в виде ответов на пять вопросов.

Минобороны России в канун празднования Дня Победы опубликовало уникальные архивные документы, в которых приводятся свидетельства преступлений нацистов на территории СССР.
Херсонская область: оккупирована в 1941-м, освобождена в 1944 году
Херсонская область большую часть Великой отечественной войны была оккупирована немцами. После освобождения там начали работать следователи, они документировали преступления фашистских войск, которые могли подтвердить. Так родилось донесение начальника политуправления 3-го Украинского фронта, генерал-лейтенанта Михаила Рудакова, которое рассекретили накануне 62-ой годовщины победы. Он написал «О фактах чудовищных злодеяний, совершенных немецко-фашистскими оккупантами в городе Херсоне» в Главное политическое управление Красной Армии.
Вот некоторые выдержки из документа, опубликованного Министерством обороны РФ.

«23 сентября 1941 г. евреев в количестве 8,5 тысячи человек заключили в тюрьму и вывезли на машинах за город, где на участке сельхозколоний их всех расстреляли. Согласно многочисленным показаниям установлено, что детей до 12 лет немцы умертвляли ядовитой жидкостью, которой мазали им губы. Немцы сбрасывали в ямы и засыпали землёй также и тех, кто ещё был жив».

«В семи километрах от города до войны работала прекрасно оборудованная психиатрическая больница. Оккупировав г. Херсон, гитлеровские палачи разграбили имущество больницы, а находившихся на излечении 1200 душевнобольных расстреляли, свалив их в каменоломни».

«В период оккупации г. Херсона гитлеровские злодеи расстреляли и замучили в гестапо до 17 тысяч мирных советских граждан».

«Немецкий солдат изнасиловал старуху Хараимову Гликерию Захаровну… Немецкий солдат-зверь растлил пятилетнюю девочку Светлану, дочь рабочего водопроводной станции Гаврилова Петра Ивановича...».



«Очевидцы Сметанкина А. М., Дорошенко О. М, проживающие недалеко от тюрьмы, рассказали, что в феврале 1942 г. в один день немцы вывозили из лагеря трупы на 50 подводах. Многие ещё дышали, протягивали руки в воздух и в бессознательном состоянии что-то шептали… Перед своим отступлением из города, стремясь замести следы чудовищных преступлений, немцы разрыли несколько могил, облили трупы специальной жидкостью и сожгли их».

«В период с 17 декабря 1943 г. по 12 марта 1944 г… Все вещи и продукты, принадлежавшие жителям города, были разграблены и увезены в Германию… Все церкви г. Херсона подверглись ограблению. Церковная утварь - иконы, ризы, евангелия в серебряных оправах, серебряные кресты, ковры и многое другое - расхищены немецкими солдатами».

«… Обращает на себя внимание женский труп с согнувшейся рукой, в объятиях которой находится ребёнок, завёрнутый в одеяльце… Отсутствие каких-либо повреждений на трупе ребёнка заставляет думать о другом способе умерщвления, возможно, закапывание живым, отравление и прочее… Наличие шестиконечных звёзд на одежде большинства трупов свидетельствует о принадлежности их к еврейской нации. Обнаружение в ямах предметов домашней утвари (чайников, кастрюль и прочее)… дают право предположить, что погибшие были эвакуированы к месту расстрела под видом переселения или других причин».

«Фотографирование всякого рода казней категорически запрещается. В особо исключительных случаях, когда необходимо производство фотосъёмки для чисто служебных целей, для этого нужно разрешение офицера по меньшей мере в чине командира дивизии… При проведении подобных казней соответствующие военные ведомства обязаны… Удалить всех зрителей».